Зеленая вода, 6/8

[futago-to-kaeru]

Название: Зеленая вода
Глава № 6
Автор:  Командорский голубой песец,  Reijii sama
Персонажи: Фран\Бельфегор, остальная Вария
Рейтинг: все еще R
Жанр: экшен, романс, слэш
Размер: макси (8 глав)
Состояние: закончен
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат А. Амано
Предупреждение: предканон + канон
От автора: первая часть представляет собой историю главного персонажа - Франа (детство, встреча с Мукуро и дальнейшее обучение, вступление в Варию), вторая соответствует событиям манги (из канона взяты битва с Расиэлем, финальная с Бьякураном).
Фанфик писался ровно два года, поэтому некоторые моменты приходилось подгонять под новые события в манге, но в целом мы старались сохранить каноничность происходящего

Глава 6

Глава 6
Дверь была плотно закрыта. Фран постучал.
- Заходи, - раздался с той стороны подозрительно знакомый голос.
Войдя в кабинет, иллюзионист убедился, что ему не показалось. На диване, расположенном вдоль стены слева от стола босса, сидел, закинув ногу на ногу, Рокудо Мукуро. Сам хозяин кабинета, похоже, дремал. На всякий случай Фран поздоровался и с ним.
- И где, позволь узнать, ты пропадал? – поинтересовался Мукуро, жестом подзывая парня ближе.
- Мой семпай пригласил съездить к нему в гости, - ответил Фран, искоса поглядывая на Занзаса.
- Красивый дом?
- Просторный. Но на месте хозяев я бы уволил горничных за жуткий беспорядок.
- Тем не менее, ты заставил меня ждать.
- Простите за нескромное замечание, но насколько я понял, вы теперь только и делаете, что ничего не делаете. Или у заключенных в колбе так много интересных занятий?
По привычке Фран ожидал укола трезубцем или чего-то в этом роде, но учитель только растянул уголки губ в улыбке.
- Отчасти, ты прав. Проводить время в обществе твоего босса значительно приятнее, чем в Вендиче. Впрочем, мы и так потеряли много времени, перейдем к делу.
Рокудо поднялся, и в его руке тут же материализовался трезубец.
- Если собираешься секретничать со своим пацаном, то можешь остаться здесь, - сообщил Занзас, не открывая глаз. – Вы мне не мешаете.
- Ошибаешься, теперь он твой, - усмехнулся Мукуро. – Ценю твою тактичность, но для разговоров такого рода по эту сторону реальности нет подходящего места. Не против, если я украду твоего подчиненного ненадолго?
- Пф. – Варийский босс всем своим видом выражал, что он совершенно не против любых действий в отношении его хранителя Тумана.
- В таком случае, мне следует заранее попрощаться. Вряд ли я вернусь сюда вместе с ним, сам понимаешь, заботы на благо семьи… До встречи. Приятно было повидаться.
Занзас кивнул. В следующую секунду Фран увидел, как учитель направляет на него трезубец, а потом все заволокла темнота. Открыл глаза он уже в другом месте: они сидели на скамье в каком-то парке, была ночь, светила луна, вокруг ходили немногочисленные люди, больше похожие на тени.
- Да вас потянуло на романтику, учитель, - присвистнул Фран, оглядываясь.
- Сначала смотри, а уже потом делай выводы.
Парень непонимающе качнул головой, но все же решил последовать совету. И с удивлением обнаружил, что не заметил многих важных, в сущности, деталей: там, где у людей обычно находится лицо, у прохожих зияла вытянутая черная дыра с плавающими в ней мутными разводами и проблесками; чуть поодаль обнаружился небольшой звездопад: мелкие искорки, посыпавшиеся с неба, с шипением прожигали асфальт; пятна кратеров на диске луны хаотично перемещались, составляя гротескные безобразные рожи.
- Предупреждая следующий бестолковый вопрос, скажу, что создатель этого мира был не самым здоровым человеком, - вовремя остановил ученика Мукуро. – К тому же он мертв. И у нас есть меньше часа до того, как исчезнут остатки его иллюзии.
Фран состроил серьезную физиономию в знак того, что он внимательно слушает.
Мукуро вытянул перед ним правую руку, ладонь которой все это время прятал в тени.
- Как тебе?
Поверх кожаной перчатки на указательном и среднем пальцах были надеты два крупных перстня. Один из них представлял собой сплетение лоз, опутывающих синий камень, а другой изображал удивительно реалистичное, покрытое лопнувшими сосудами глазное яблоко.
- Не очень, - признался Фран. – Я бы такие не стал носить, слишком пафосно.
- Тебе такие еще никто и не даст, - усмехнулся Мукуро.
- Небось дорогие? – не отрывал взгляда от причудливых украшений парень.
- Одну бессмертную душу за каждое. Это не обычная побрякушка. Кольца Ада – редчайший и самый могущественный атрибут Тумана. В обмен на душу они наделяют своего обладателя невероятной силой.
Мужчина вытащил из кармана пиджака еще одно странное колечко и показал его Франу.
- Ого, целых три штуки. В Аду была распродажа? Или вам сделали скидку, как постоянному клиенту?
- А я надеялся, что Занзас научит тебя поменьше болтать. Держи. – С этими словами иллюзионист протянул ученику поблескивающее светлым серебром кольцо с гравировкой из трех шестерок.
- Нет, спасибо, - замахал руками Фран, демонстративно отползая по скамье. – Я еще не уверен, хочу ли продать свою душу.
- За все заплачено.
Парень заглянул в глаза Рокудо, но кроме лукавых огоньков ничего не смог уловить.
- То есть, моя душа останется при мне? – недоверчиво спросил он.
- Ты так уверен, что она у тебя есть.
Франу не понравились последние слова учителя. Он даже не смог уловить, вопрос это был, или утверждение, или ничего не значащее замечание… Нерешительно протянув руку, он взял с ладони Мукуро кольцо.
Гладкое и холодное, оно оказалось тяжелее, чем выглядело. Такое большое в диаметре, хранитель Тумана Варии долго решал, на какой палец его надеть, но как только кольцо оказалось на пальце, то сразу будто бы сжалось, и теперь сидело, как влитое.
- По крайней мере, оно не так глупо выглядит, как ваши, - вздохнул Фран. – Только не обижайтесь.
Земля легонько задрожала. Фран поднял голову и с неудовольствием отметил, что шатающиеся по парку существа повернули к нему свои «лица» и словно смотрели на него. Звезды падали все чаще, попадая на деревья, людей и фонарные столбы, разъедая любую материю.
- Ах, да. – Мукуро отвлекся от своих мыслей. – Забыл сказать. Теперь ты проклят.
В глазах юного иллюзиониста читалось неподдельное удивление.
- Совсем вылетело из головы, - улыбнулся вонголец, будто говорил о чем-то незначительном. – Каждое из колец несет с собой определенное проклятие.
Фран хотел сказать, что это глупая шутка, но он достаточно хорошо знал своего наставника, чтобы не иметь оснований сомневаться в его словах.
- Спасибо, учитель, могли бы и предупредить, - проворчал Фран, на всякий случай попытавшись снять кольцо. Оно, естественно, не поддалось.
- Это ничего бы не изменило, - пожал плечами Мукуро. – Ты хотел силы, ты ее получил. Без этой штуки тебе не справится с осуществлением моего плана, поэтому ты получил бы кольцо так или иначе.
Учитель, несомненно, был прав, но Франу всегда не нравилось, когда ему не оставляли выбора. И сейчас он чувствовал себя довольно мерзко.
- А какое хоть проклятье?
- Прости, предыдущий владелец слишком быстро скончался и не успел поведать мне эту тайну, а самому проверять нет никакого желания. Как узнаешь – расскажи.
- Вы хотите сказать, что предыдущий хозяин кольца и был создателем этого психоделического кошмара? – ужаснулся Фран. – Надеюсь, я не сойду с ума так же нелепо.
- Как знать… - загадочно пропел Мукуро. – Эти кольца очень сильные, если ты позволишь победить себя, то закончишь столь же бесславно. Но если подчинишь свое, я признаю, что не зря тратил с тобой время.
Мир начинал рушиться. Он просто исчезал, растворяясь в густой темноте, которая, как живая, стала наползать со всех сторон. Фран никогда не задумывался о том, как исчезают миры после смерти иллюзиониста, и уж тем более никогда не видел. Но он был согласен ограничиться теоретическими знаниями.
- Уходим, - толкнул его в плечо Рокудо, заставляя подняться. – Думаю, мы еще увидимся.
- Когда?
- Как только научишься контролировать новую силу.
- Учитель… - Фран окликнул уходящего прочь мужчину. Тот остановился. – А какие ваши проклятия?
На лице Мукуро мелькнуло странное выражение, которого Фран прежде не видел. Задумчивость, тревожность, сосредоточенность, тоска… Но всего на мгновение.
В ответ иллюзионист только рассмеялся, окончательно сливаясь с черно-синим вихрем.

Фран очнулся в кабинете босса, свернувшись клубком на диване. Кресло Занзаса было пустым.
Только встретив в коридоре группу солдат, парень немного успокоился, и к нему вернулось ощущение реальности – самое лучшее ощущение, уж ему ли не знать. И все же в замке было слишком тихо для десяти часов вечера. Сомнения развеялись, когда Фран посмотрел на часы: половина второго! Где же они пропадали с учителем столько времени?..
По офицерскому коридору иллюзионист уже бежал; наконец-то оказавшись в своей комнате, он захлопнул дверь и прислонился к ней спиной. В то же мгновение он почувствовал, что все позади. Насыщенный выдался денек: мало того, что его изнасиловал сумасшедший Принц, так в довершении учитель одарил каким-то страшным проклятием – ну кто еще сможет похвастаться столь щедрой на события жизнью! Тело все еще помнило, что с ним проделали, и настойчиво просилось в горячую ванну.
Стоило голове Франа коснуться подушки, как веки потяжелели, а конечности заныли от разлившейся по ним приятной слабости. Иллюзионист протянул руку к кнопке ночника и заметил на своем пальце кольцо Ада, про которое успел забыть. С удивлением обнаружив, что оно легко снимается, парень положил его на столик, погасил свет и уснул почти мгновенно. Ему снилось, будто он стал пустым сосудом, оболочкой, скрывающей бездонную засасывающую тьму…

Утро началось не самым лучшим образом. Едва открыв глаза, Фран обнаружил на правой руке проклятое кольцо. И тот факт, что оно по-прежнему не приросло к пальцу, ничуть не утешал: иллюзионист был уверен – стоит ему оставить колечко, как в самый неожиданный момент оно вернется к нему. Похоже, кольцо Ада – не тот подарок, от которого можно отказаться по своей воле. Но и на этом сюрпризы не закончились.
- Я так рад, что ты наконец-то стал нормально питаться, - растерянно ворковал Луссурия, глядя, как хранитель Тумана уминает один за другим бриоши с шоколадным кремом. Казалось, будто парень глотает их, не жуя; огромное блюдо с выпечкой пустело на глазах. – Только ты зря налегаешь на мучное, это портит фигуру.
Фран сам не заметил, как оставил без завтрака капитана и своего напарника, не успевших придти к столу пораньше. Впрочем, они не были против, ограничившись чашкой капучино и стаканом молока соответственно.
- Откуда у земноводного взялся аппетит хищника, - заметил Бельфегор, когда его напарник потянулся к только что принесенной тарелке с тостами.
- Я думаю, это все из-за усталости, семпай, - ответил иллюзионист с набитым ртом. – Вчера выдался такой тяжелый день, до сих пор жутко болит поясница.
Бель тихо шикнул и отвернулся, сделав вид, что ничего не слышал. Тем временем Фран внимательно следил за его реакцией. Визит учителя немного отвлек иллюзиониста от произошедшего в королевском дворце (и Фран решил, что это был лучший из возможных вариантов завершения дня, спасший его от душевных терзаний), но необходимость хорошенько все обдумать никуда не делась: парень не знал, как теперь вести себя рядом с Бельфегором, изменится ли что-то, или лучше сделать вид, будто ничего не произошло, в конце концов, о неустойчивости психики Принца Потрошителя знал здесь каждый. И второй вариант нравился иллюзионисту гораздо больше.
После истребления всей популяции свежих утренних булочек, Фран решил провести день с пользой и заняться тренировкам, заодно пустить в дело набранные калории. Прилично измотав себя пробежками и физическими нагрузками, он немного успокоился. Быть может, и правда, всему виной усталость и растущий организм.
В обед иллюзионист вновь шокировал всех своим аппетитом. Луссурия, как и утром, ограничился заботливым замечанием, а Скуало наградил его тяжелым подозрительным взглядом. Впрочем, Фран и без него чувствовал себя неспокойно.

Когда в кухне зажегся свет, иллюзионист выглянул из-за дверцы холодильника. На пороге стоял Супербия Скуало, на лице которого читались очень смешанные чувства.
- А ты тут что делаешь? – наконец, спросил он.
Скуало выглядел непривычно: хранитель Тумана никогда прежде не видел его в длинном халате и с забранными в замысловатую небрежную прическу волосами.
- Доброй ночи, капитан, - отозвался Фран, дожевывая ломтик вяленого мяса. – Я проголодался и решил немного перекусить.
- Проголодался?! Ты что, не успокоишься, пока не уничтожишь все запасы еды?
Парень не успел ответить – из коридора раздался чей-то крик.
- С клюквенным соусом!
- Чего? – оглянулся мечник.
- Босс сказал, что хочет жаркое с клюквенным соусом!
Скуало тяжело вздохнул.
- Эй, там есть этот чертов соус? – обратился он к Франу.
- Нет, капитан, кажется, нету.
Что-то ворча себе под нос, мужчина прошел к холодильнику и, потеснив юного коллегу, достал большое блюдо, накрытое колпаком.
- Похоже, не я один проголодался, - заметил иллюзионист.
- Да уж, если б еще этот придурок хоть иногда делал себе что-нибудь сам, - задумчиво сказал Супербия и, уже уходя, добавил: - Знаешь, мне, в принципе, не особо интересны подробности, но я не люблю, когда у меня под носом происходит что-то странное. Ты уж будь добр, разберись со своими заморочками.
Дождавшись, когда уйдет капитан и утихнет шум в коридорах, Фран прихватил с собой тарелку с приготовленными бутербродами и отправился в комнату. Он тоже не любил странности, если те случались непосредственно с ним и без его ведома. Единственное объяснение, приходившее на ум – кольцо Ада. Впрочем, если его проклятие - это бездонный желудок, то все не так страшно, как Фран себе представлял… Добравшись до постели, парень уснул мгновенно, как и накануне, и проспал почти до обеда.

- Ты что, мать твою, вытворяешь?!
Громкий голос Скуало над самым ухом частично привел Франа в чувство. Он начал смутно узнавать людей вокруг. Мечник крепко держал его одной рукой за шиворот, а другой сжимал плечо. У противоположной стены на полу валялся молодой мужчина; в нем иллюзионист признал солдата из собственного же отряда, с которым они частенько тренировались вместе. Рубашка бедняги была изорвана, открывая огромный синяк на груди.
- Что произошло? – хрипло спросил Фран, не отрывая взгляда от пострадавшего.
Увидев в больших зеленых глазах осмысленное выражение, Супербия отпустил парня.
- Ты совсем ничего не помнишь? – недоверчиво уточнил он.
- Совсем. Я помню, что хотел немного потренироваться после обеда… Кто его так? – поинтересовался иллюзионист, когда его бывшего партнера по спаррингам взвалили на носилки.
- Ты, - мрачно ответил капитан.
- Как это?
- С особой жестокостью. Еле разняли, ты же его едва не прикончил.
- Зачем?
Фран все еще чувствовал себя так, будто его только что разбудили.
- Зачем разняли или зачем ты хотел его убить? – едко переспросил Скуало, жестом отдавая распоряжение доставить жертву в медпункт. – Что с тобой вообще происходит?
- Я не знаю, - признался иллюзионист.
Он прошел к длинным скамьям, расположенным вдоль стен, и устало присел. В голове постепенно прояснялось, по крайней мере, в памяти всплывали отдельные моменты: как он разминался перед тренировкой, как они приступили к спаррингу; противник начал первым, пол в зале треснул, раздробился на маленькие островки, плывущие над раскаленной лавой; Фран вспоминал, как в ответ атаковал огненным вихрем, все вокруг застлало красно-рыжим маревом, а потом… Иллюзионист только помнил странное чувство, такое же сильное, как голод: ему захотелось убить. Хранитель Тумана не мог объяснить это, но где-то на краю сознания жажда насилия все еще ощутимо щекотала ему нервы.
- Пойду развеюсь, - сказал он, слабой походкой направляясь к выходу.
- Еще раз убедительно прошу разобраться с этим, - напутствовал Скуало. – Одно дело - есть за десятерых, но такие инциденты мне в штабе не нужны.

День и впрямь не задался: проспал завтрак, чуть не убил своего солдата, вот и теперь из-за спинки дивана в каминном зале торчала лохматая светлая макушка, увенчанная сверкающей диадемой. Но отступать Фран не собирался, поэтому молча прошел мимо Его Высочества, взял с полки шкафа наугад книгу и устроился в кресле рядом с ведущей на террасу дверью.
- Что я вижу, неужели лягушка и впрямь пытается стать хищником.
Иллюзионист невозмутимо перелистнул страницу. Весь его вид выражал полную сосредоточенность на чтении.
Бельфегор склонил голову набок, искоса посмотрев в сторону напарника.
- Но лягушка так и останется лягушкой, которая даже добить соперника не может.
Снова не получив в ответ никакой реакции, Бель вытянулся на диване, перевернувшись на спину, и уставился в потолок.
- Или это все тоже из-за усталости? – хихикнул Принц.
Фран опять перелистнул страницу. Листал он их быстрее, чем успевал прочесть.
Блондин вытянул вверх руку. Краем зрения хранитель Тумана заметил, что между пальцев Бельфегора зажаты стилеты.
- Скажи, а ты планируешь теперь тиранить только своих подчиненных, или мне тоже перепадет немного веселья?
Ножи полетели точно в цель, как и всегда, мягко вонзились в нелепую шапку – все, кроме одного: лезвие с хрустом надорвало бумагу, застряв в книге. Принц оглянулся, чтобы видеть иллюзиониста.
Неторопливо, один за одним, Фран вытащил все ножи, попутно сгибая их пополам и бросая на пол. Наглость мальчишки удивила Бельфегора.
- Как ты смеешь портить собственность Принца? – зловеще усмехнулся он, вставая с дивана.
То, что произошло в следующее мгновение, шокировало хранителя Урагана не меньше, поэтому он даже не подумал сопротивляться, когда тщедушный парень оказался рядом, с несвойственной для него силой толкнул Беля к стене и, сжимая рукоятку последнего уцелевшего ножа, воткнул его чуть-чуть выше плеча, прихватив ткань свитера. Как Фран, в жизни не державший в руках оружия, с такой ювелирной точностью да еще и с размаху умудрился не задеть королевское тело, осталось загадкой.
Оба тяжело дышали, оба были растеряны, и иллюзионист удивлен своим поступком ничуть не меньше, чем его напарник. Но на этот раз в голове не мутилось, Фран ясно осознавал, что хочет убить этого человека, который так досаждает ему, выводит из себя, вечно мешается, который, в конце концов, так унизил его. Бельфегор терпеливо ждал, оправившись от шока, но все еще не сопротивляясь – из любопытства.
Фран одной рукой крепко держал нож, другой придавливал Бельфегора к стене, уперевшись ладонью ему в грудь. Сквозь тонкую ткань чувствовались выступы мышц. Неожиданно мысли иллюзиониста резко поменяли свою направленность, злость отхлынула, и все ощущения сосредоточились под его левой ладонью, словно он касался раскаленного металла, а не тела Принца. С опозданием Фран заметил, что находится слишком близко от своего напарника, и их бедра слегка соприкасаются. В голове творилось что-то странное - мысли, которые никак не могли принадлежать ему, даже не столько мысли, сколько инстинкты, подогретые воспоминаниями о случившемся в заброшенном дворце.
Губы Бельфегора тронула слабая улыбка; взгляд иллюзиониста неуловимо изменился и выдавал его возбуждение. Принц скользнул рукой снизу вверх по бедру Франа, цепляясь пальцем за петлю на поясе брюк. Совершив над собой усилие, иллюзионист отпрянул в сторону, еще несколько секунд он не то с ужасом, не то с ненавистью смотрел на Бельфегора, после чего сделал несколько неуверенных шагов назад и стремительно выбежал из залы.

Фран упал на кровать, пытаясь отдышаться. Он лег на спину и принялся глубоко дышать, но по закону подлости именно сейчас, когда это было так нужно, у него не получалось сконцентрироваться. Иллюзионист закрыл глаза, продолжая делать размеренные вдохи и выдохи. Через несколько минут дело пошло на лад, сердце перестало сумасшедше колотиться и непривычная тяжесть внизу живота почти прошла.
- Не открывай глаза, - прозвучал голос в его голове. – Создать устойчивую иллюзию у тебя все равно не получится, а гулять по зыбким мирам для меня сейчас слишком опасно.
- Что происходит? – спросил Фран, следуя совету Мукуро и плотно сжимая веки.
- Ты об этом… - На минуту, показавшуюся варийцу вечностью, Рокудо замолчал. – Очень интересный эффект. Я подозревал о нем, но ты окончательно подтвердил мои догадки.
- Учитель, прошу, хоть раз скажите прямо, - взмолился Фран. – Вы же сами видите, что я не могу даже иллюзию создать в таком состоянии.
- Кольцо Ада. Твое проклятие – зверь. В одном из вариантов трактовки изображенного на твоем кольце числа говорится, что оно символизирует животные инстинкты и неумеренность в плотских потребностях. Усиление аппетита, очень глубокий сон, желание убивать… и прочие желания.
- Спасибо за подарок! – в голосе парня звучало отчаяние. – И что мне теперь делать?
Мукуро вновь умолк.
- Учитель?
- С кольцами Ада действует только одна тактика: либо ты подчинишь его себе, либо оно сделает тебя своим рабом. Тебе нужно научиться контролировать его силу, и чем скорее, тем лучше.
Слова Мукуро прерывались помехами, словно звучали из динамика старого радио.
- И как это сделать?
Фран впервые почувствовал, что учитель не знает ответа на его вопрос. Не увиливает, как обычно, а действительно не знает наверняка. И это совсем не придавало уверенности.
- Вы же сами как-то их подчинили, - намекнул парень, – может, поделитесь опытом?
- Нет, тебе это не поможет, - разочаровал его Рокудо. – В моем случае все было иначе. Я попробую придумать что-нибудь для тебя, но на это нужно время. Пока лишь могу посоветовать бороться с обострившимися инстинктами, как с любым искушением.
- То есть?
- Поддаться.
- Пойти и опустошить продуктовые склады? – уточнил Фран. – Или перерезать десяток-другой подчиненных?
- Как тебе будет удобнее, - спокойно согласился учитель. – Общеизвестно, что чем дольше ты сдерживаешь свои желания, тем сильнее они становятся. А теперь мне пора уходить, надеюсь, до следующей нашей встречи с тобой не случится ничего непоправимого. Это не входит в мои планы.
Голос и шипящие помехи мгновенно исчезли, и иллюзионист теперь слышал только тишину комнаты, наполненную шелестом деревьев за окном и треском насекомых. Это мог быть замечательный летний вечер, если бы не обрушившийся на голову парня персональный кошмар. Фран рассудил, что сегодня лучше не выходить из комнаты: хватит подвигов для одного дня…
Иллюзионист неподвижно лежал, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Даже это давалось ему с трудом, потому что каждая клеточка организма требовала действия и отказывалась расслабляться. Фран пытался отвлечься, занимая себя воспоминаниями: о далеком прошлом, о семье, доме, о зеленых водах реки в пригороде близ Палаццоло-Акрейде, о ночном поезде из Палермо. В комнате постепенно сгущались сумерки, разгоняемые время от времени светом вращающегося фонаря, который напоминал огни парома. Мысли постепенно возвращались в нормальное русло, и хранитель Тумана радовался своей маленькой победе над кольцом. Ровно до того момента, как память не подкинула ему другие картины: запущенный сад, сломанный рояль с пронзительной струной, щекочущая нос пыль, издевательские ласки, унизительное удовольствие и боль. Фран не мог спорить с собой, потому что чувствовал, что проиграет эту борьбу. Кольцо – по крайней мере, сейчас – было сильнее его. Сильнее хотя бы уже потому, что знало слабости, о которых не знал он сам, и может в любой момент воспользоваться брешами в его внутренней обороне. И если уж говорить совсем откровенно, перспектива наброситься на ненавистного Принца в каком-нибудь темном коридоре нравилась иллюзионисту куда меньше, чем проделывание приблизительно того же самого, но пока еще при наличии включенных мозгов в голове.
Рассуждая подобным образом, Фран не заметил, как поднялся, прибрал разбросанные по комнате вещи, даже сходил в душ и вернулся к себе – и все это на автопилоте. Он не сомневался и не оттягивал момент: приняв решение, он обычно не отступал от него. В коридоре что-то хлопнуло. Звук запоздало достиг слуха иллюзиониста; когда он выглянул, то увидел лишь закрывающуюся дверь в комнату Бельфегора. Дверь в душевую была распахнута, и оттуда тянулись белые облачка пара. Иллюзионист хотел уже было развернуться и уйти, но так и замер на пороге. Момент выдался удобный во всех отношениях: Бель у себя и его не нужно выискивать по замку, он только что принял душ, да и сам хранитель Тумана уже на полпути к обители напарника. Фран всегда умел приводить хорошие аргументы, особенно в тех случаях, когда было бы лучше обойтись без них. Как-то тоскливо, словно в последний раз, парень оглянулся на свою комнату и вышел в коридор. Мысленно считая шаги, приблизился к заветной на сегодняшнюю ночь двери. «Как на казнь», - пронеслось в голове, и, отбросив сомнения, иллюзионист повернул золотистую ручку.

Фран никогда прежде не бывал в комнате Принца и теперь с любопытством разглядывал интерьер, чуть не забыв о цели визита. Первое, что бросалось в глаза – здесь было очень много различной ткани. Тяжелые многослойные портьеры, покрывала, балдахин, ковры – словно все это Бельфегор захватил из родного замка и разместил в одной не такой уж большой комнате. Где-то тикали часы. В необычном зеркале, составленном из нескольких створок, многократно отражалось лицо зеленоглазого парня, удивленно озирающегося по сторонам. На столиках и комодах расставлены красивые склянки, шкатулки, различная мелочь, и мерцающий голубым экраном ноутбук странно смотрелся в окружении этой викторианской роскоши. И несмотря на это, здесь еще оставалось достаточно свободного места.
- И что здесь понадобилось лягушке? – раздался насмешливый голос.
От неожиданности Фран шарахнулся в сторону. Бель захлопнул дверь и угрожающе двинулся на своего напарника. Иллюзионист подумал, что если тот сейчас достанет свои любимые ножи, то наконец-то можно проследить, откуда он их берет: Его Высочество считается гением, но сейчас он по пояс раздет, а в таких узких форменных брюках спрятать что-то вообще невозможно…
- У меня к вам дело, - собравшись с мыслями, ответил хранитель Тумана.
- Да что ты говоришь, - недоброжелательно улыбнулся блондин. – Как у земноводного хватило наглости заявиться в покои Принца без спроса?
Пререкания с Бельфегором можно было продолжать бесконечно, поэтому Фран решил скорее перейти к делу. Он приблизился к Принцу и посмотрел на него – прямо, максимально спокойно и уверенно.
- Тогда в гостиной. – Голос звучал непривычно хрипло, парень откашлялся. – Я не закончил.
Бельфегор пристально смотрел на иллюзиониста, не понимая, чего от него хотят. Догадка не заставила себя ждать, и губы Беля вновь расползлись в жуткой улыбке.
- Вот даже как. – Принц явно развеселился. – А с чего ты взял, что я соглашусь трахнуть тебя? Мне неинтересно, когда меня просят, да и не припомню, чтобы ты был так уж хорош в прошлый раз.
Фран задумался. На репетицию беседы с напарником у него не было времени, а сходу придумывать серьезные ответы на дурацкие вопросы чокнутого Высочества он не умел; можно бы, конечно, сымпровизировать очередную колкость, но ведь он не за этим сюда пришел, так?..
Не дождавшись никакой реакции, Бельфегор решил, что мальчишка не шутит, от чего стало уже не столь весело. Бель не знал, что сказать – потому что не знал, какого завершения этого странного разговора он ожидает. Он еле удержался, чтобы не спросить «Ты это серьезно?»
- Ну что ж, - после почти минутного молчания заявил Потрошитель, - если ты считаешь, что достоин секса с Принцем, то докажи это.
Бель широко улыбался, издевательски посмеиваясь. Фран уже был готов бросить все и уйти, но это означало бы победу Его Высочества, поэтому он принял решение игнорировать поведение Бельфегора, насколько хватит выдержки – а уж этого парню было не занимать.
Зажмурившись, Фран чуть приподнялся и обхватил Принца за шею, притягивая к себе. По части поцелуев он не был мастером, но надо же с чего-то начинать: иллюзионист неуверенно провел языком по нижней губе Бельфегора, чувствуя, как пропадает сумасшедшая улыбка. Такой шанс нельзя упускать, пока Принц пребывал в секундном замешательстве, Фран поцеловал его – сразу глубоко, неумело, ударяясь зубами о зубы, зато с энтузиазмом. Воздуха не хватило надолго, но отдышаться парень не успел, Бель накрыл его губы своими, жадно целуя и перехватывая инициативу. Руки Принца скользнули вдоль узкой спины, сминая растянутую майку, к ягодицам, ниже – подхватив напарника под коленями, блондин поднял его, не прекращая поцелуй. Фран скрестил лодыжки за спиной Бельфегора, крепче держась, чтобы не потерять равновесие, когда тот освободил одну руку, смахивая с комода какие-то вещи, со звоном полетевшие на пол, усадил его на край, уперевшись ладонями в деревянную поверхность. Бельфегор почти впечатывал своим напором иллюзиониста в стену. Запустив пальцы в светлые волосы, Фран притянул венценосную голову ближе, углубляя поцелуй, шумно сопя от недостатка воздуха. Он запрокинул голову, подставляя шею под мягкие влажные губы Бельфегора. Становилось слишком душно и горячо в тех местах, где его касался Бель. Ласки были слишком жадными и быстрыми, из чего Фран, собрав остатки мыслей, сделал вывод, что варийский гений теряет контроль гораздо быстрее его самого, и это придавало уверенности. Обхватив ладонями лицо Потрошителя, иллюзионист выдохнул ему в губы:
- Постель, семпай.
Смазано поцеловав мальчишку в скулу, Бельфегор снова поднял его и наугад сделал несколько широких шагов назад, пока не уперся ногами в кровать. Они приземлились на мягкие пружинящие матрасы; Фран поспешно стянул с себя майку, путаясь в ней, и прижался к Принцу. Разгоряченная кожа пахла гелем для душа и на вкус была горьковатой. Руки Бельфегора все еще лежали на его бедрах, беспорядочно поглаживая и сжимая. Прогнувшись в спине, иллюзионист потянулся к шее хранителя Урагана, скользя по его груди и наслаждаясь ощущением трения обнаженных тел. В запале страсти он даже позволил себе застонать, но быстро опомнился и вернулся к своему занятию.
И тут Фран заметил, что занят, в общем-то, он один. Бельфегор расслабленно лежал, наслаждаясь активностью своего новоиспеченного любовника, и только снисходительно посмеивался. Поняв, что его хитрость раскрыта, Бель рассмеялся и, склонив голову набок, с любопытством посмотрел на парня, будто спрашивая «И что ты будешь делать теперь?» В иной ситуации Фран послал бы Его Высочество с подобными выходками, но сейчас не тот случай: он не мог позволить себя смутить после того, как сам же вызвался доказать, что достоин королевской постели. Сомнительное получится достижение, но кольцо Ада, ставшее с недавних пор частью его, ясности в голове не прибавляло.
Иллюзионисту потребовалось несколько секунд, чтобы вновь собраться с мыслями, после чего медленно, очень медленно и как-то пошло поцеловал Беля, посасывая его язык и уже смелее постанывая в его рот. Это явно деморализовало противника; довольный выражением растерянности на лице Бельфегора, иллюзионист сполз вниз, к поясу его брюк и, торопливо расправившись с пряжкой ремня, потянул вниз молнию. Только сейчас он почувствовал смущение и, нерешительно наклонившись к паху блондина, прижался щекой к мягкой ткани белья. В этом месте к искусственному запаху геля примешивался другой – возбуждения. К лицу прилила кровь, и Фран почувствовал, что ему стало в разы жарче. Стало немного страшно: инстинктивно он догадывался, что нужно делать дальше, но отсутствие какой бы то ни было подготовки грозило полным провалом. Иллюзионист медлил, пытаясь унять бешеный стук сердца; осторожно прикоснулся губами через ткань к напряженному члену Бельфегора, провел языком, ощущая вздувшиеся вены. Следующий приступ страха настиг парня, когда он чуть надавил на головку и почувствовал солоноватый привкус выступившей смазки. Франа почти трясло и он был на грани того, чтобы все бросить: слишком откровенно, слишком непривычно, еще и этот чертов придурок наверняка смотрит на него сверху вниз и самодовольно усмехается. Мысль о том, чтобы сделать это назло Принцу, придала Франу решительности, он потянул зубами вниз резинку белья, касаясь влажными губами разгоряченной кожи. В этот момент чужая рука легла на его затылок и небрежно потянула за волосы вверх.
- Если не умеешь – не берись, - сквозь зубы выдохнул Бель.
Эти слова должны были прозвучать с издевкой, но Фран слишком хорошо выучил интонации Его Высочества: он не мог сейчас издеваться, голос выдавал, что предел терпения уже достигнут, а неумелые попытки напарника причиняли почти болезненные ощущения.
Бельфегор перевернул иллюзиониста на спину, оставив несколько царапин на его коже, быстро избавил от узких брюк, гораздо ловчее, чем пытался проделать то же самое с ним Фран. Движения Принца стали слишком резкими, и это позволило Франу немного отдышаться и привести сознание в порядок – оказалось, делать это куда проще, если не чувствуешь дыхание Бельфегора и его тепло слишком близко. Этих секунд парню хватило только на одну внятную мысль: когда все закончится, Его Высочество непременно припомнит ему все.
Когда на пол отправились последние остатки одежды обоих, и пальцы Принца коснулись ягодиц мальчишки, Франа словно ударило током. Оперевшись на выпрямленные руки, он отполз в сторону, подтягивая колени к груди и отстраняясь, насколько это позволяла ширина кровати. На лице Бельфегора читалось удивление и недовольство, иллюзионист и сам понимал, что слишком поздно отказываться – и дело уже не только в принципах. Воспоминания о том, насколько больно это было в прошлый раз, ничуть не охлаждали возбуждение, но примешивали к нему почти паническое чувство страха. Фран готов был по-детски захныкать, чего не позволял себе, кажется, никогда, он чувствовал себя унизительно беззащитным перед человеком, которому собирался что-то доказать, а теперь почти готов втоптать в грязь свою гордость и сдаться. Он не привык искать себе оправдания, но мысль о физической боли, несравнимой с ножами, парализовала его.
Что-то щекотно коснулось виска, выдернув иллюзиониста из его замкнутого круга ощущений. Бель почти нежно прижался к нему губами, запустил пальцы в волосы, легко массируя кожу. Фран всхлипнул, крепко обнимая Принца и утыкаясь носом ему в шею.
Бельфегор целовал его щеки, подбородок, шею и ключицы– медленно, почти лениво; хранитель Тумана не мог понять, как ему это сейчас удается при том, что тело его уже мелко вздрагивало от напряжения.
- Семпай, вы как-то не вовремя решили уснуть.
Это всегда было неплохим способом взбодриться, а теперь помогло иллюзионисту вернуть себе прежний флегматичный вид. Подняв взгляд на своего напарника, Бельфегор несколько секунд непонимающе смотрел на него. Губы Принца вновь растянулись в хищном оскале.
Прошипев нечто среднее между «гаденыш» и «убью», Бель изящно толкнул иллюзиониста, а когда тот послушно лег на спину и почти приглашающее развел колени, придавил его сверху своим телом.
Боль была ничуть не слабее, чем в прошлый раз. Фран практически ничего не видел из-за выступивших слез и плывущих перед глазами разноцветных кругов. Зато он скользил руками по горячей влажной коже Принца, пока тот жадно целовал его, тяжело выдыхая ему рот, ускоряя темп, покусывал губы и язык, иногда болезненно, - этот круговорот ощущений, запахов, разливающегося по телу тепла заставлял его забыть о боли. Но Бельфегор ни на секунду не давал ему забыть о том, кто с ним, и каждый раз, когда с губ Франа срывался стон, он довольно скалился и смеялся, насколько позволяло рваное дыхание. И только когда судорога волной пробежала по телу Его Высочества, Фран сквозь накрывший его оргазм услышал над самым ухом хриплый задыхающийся полустон.
Он точно знал, что не засыпал, но чувствовал, что пролежал так не одну минуту - с закрытыми глазами, уткнувшись лицом куда-то в плечо Бельфегора, слабо цепляясь за его спину, не позволяя отстраниться. Свежий воздух, потянувший из окна, холодил кожу, и Фран тут же покрылся мурашками. Бель перекатился на бок и, без труда подвинув разомлевшее тело любовника, вытащил измятое тонкое одеяло и укрыл их обоих, позволяя иллюзионисту снова прижаться к нему. На то, что о нем подумает великий и ужасный Потрошитель, Фран наплевал уже давно, поэтому теперь старался получить максимум удовольствия: ведь если любимый напарник станет слишком доставать его издевками, то придется его убить, и другой возможности лежать вот так рядом уже не будет.

В комнате все еще было темно, хотя голубые сумерки уже просачивались сквозь отдернутые занавески. Фран смотрел в окно, за которым в утреннем полумраке уже вырисовывались очертания сада, и бездумно теребил мягкие светлые пряди волос. Он не помнил, как голова Принца устроилась у него на груди, но решив, что это даже приятно, не стал отталкивать. Можно было бы сейчас тихо уйти, но во-первых тяжелая рука Бельфегора все еще обнимала его, прижимая как плюшевую игрушку, а во-вторых, здесь, в постели Его Высочества было гораздо теплее и уютнее, чем в его собственной, остывшей за ночь.
- Не спишь? – пробормотал Бельфегор, шумно втягивая носом воздух.
- Нет.
- И давно?
- Минут десять. А вам как спалось, семпай?
Вместо ответа Бель потянулся, крепче сжав объятия, и Фран действительно почувствовал себя мягким медвежонком в руках ребенка. Это было очень странное чувство, особенно если вспомнить, что этому ребенку двадцать с лишним лет, а его любимое хобби - резать людей. Но с такой точки зрения все события, начиная со вчерашнего вечера, трудно назвать нормальными, поэтому хранитель Тумана предпочел не напрягать лишний раз голову.
Какое-то время они лежали молча: Бель просыпался, а его напарник просто впитывал в себя атмосферу необычного для него утра.
- Может, теперь объяснишь, что это было?
Такой незамысловатый и ожидаемый вопрос заставил Франа на мгновение задуматься. Сейчас можно было ответить, что угодно. Но почему-то ему совсем не хотелось ни лгать, ни язвить, ни даже просто отмалчиваться.
Иллюзионист высвободил одну руку и сжал ладонь в кулак, демонстрируя изображенные на крупном кольце три шестерки.
- Что это?
Принц коснулся пальцами кольца, легонько царапая металл ногтем.
- Я раньше его не видел.
- А вы раньше следили за моими руками?
- Не говори глупостей, лягушка.
Фран не чувствовал влияния кольца Ада, не слышал его навязчивого зова, словно эта вещица прикидывалась обычной безделушкой.
- Подарок учителя. Персональное проклятие в инфернальном дизайне.
- И какое это имеет отношение к моему вопросу?
- Вы, наверное, не заметили, но после возвращения из вашего замка я стал вести себя немного иначе, или вы правда думали, что на меня так подействовало случившееся?
Бельфегор молчал и, кажется, даже не шевелился, продолжая изучать кольцо на пальце иллюзиониста. Он не требовал подробностей, но Фран не мог оставить этот момент недосказанным, зная манеру Его Высочества додумывать все в неправильном ключе. С каких пор его стало волновать, что подумает Принц, хранитель Тумана не имел ни малейшего представления.
- Оно усиливает животные инстинкты в человеке, иногда полностью подчиняет себе разум. Я еще не научился его контролировать, и учитель посоветовал мне разок позволить ему взять надо мной верх.
Поднявшись на локтях, Бельфегор навис над иллюзионистом. Даже густая челка не мешала Франу чувствовать тяжелый пронзительный взгляд.
- Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Бель.
- Откровенность за откровенность, семпай, - спокойно ответил хранитель Тумана.
- О чем ты?
- О вашем прошлом.
Губы Принца сжались в тонкую линию.
- Ты ничего не знаешь, лягушка.
Шелковая ткань легко скользнула по телу Франа; Бельфегор повернулся к нему спиной, перетягивая на себя одеяло. Иллюзионист тоже лег на бок, не решаясь придвинуться ближе, задумчиво разглядывая выступающие лопатки Принца, ряд позвонков и красные полосы от ногтей на коже. Возможно, подробности истинной причины, почему он пришел сюда, и не нужно было озвучивать, но иллюзионист слишком давно никому не говорил правды. И к тому же он сам не был полностью уверен в истинности и единственности этой причины.

Фран окончательно проснулся, когда за окнами совсем рассвело; рядом на кровати, свернувшись клубком, спал непонятно откуда взявшийся здесь Минк.
- А хозяин куда подевался? – спросил парень, легонько почесывая зверька за ухом.
Хорек даже не соизволил пошевелиться. Неторопливо одевшись, Фран собирался уже покинуть королевские покои, но выглянув в коридор, тут же захлопнул дверь, увидев, как из своей комнаты выходит Леви А Тан. Только сейчас к иллюзионисту в полной мере пришло осознание своего поступка. До сего дня ему не приходилось задумываться, как в Варии отнесутся к неуставным отношениям двух офицеров. Узнавать это на практике, тем более от хранителя Грозы, хотелось меньше всего, поэтому, прижавшись ухом к дверной щели, Фран дождался, когда в коридоре стихнут тяжелые шаги, тенью выскользнул из укрытия и юркнул в свою комнату.

Перед приездом Десятого Вонголы в замке царила суета.Пока прислуга готовилась к торжественному приему, Скуало умудрялся создавать атмосферу хаоса, почти не вылезая из своего кабинета. Он постоянно перебирал кипы документов, ругался с боссом и с офицерами. Из происходящего Фран смог уловить только то, что Десятый затевает какое-то грандиозное мероприятие, куда-то уезжает вместе со всей семьей, из-за чего обязанность руководить сопротивлением ляжет на Варию.
Бельфегор, не переносивший беготни и шума, когда дело касалось политики в мафии, большую часть времени проводил у себя. Им негде было пересечься, поэтому после той ночи Фран не видел напарника Возможно, это и к лучшему. Не без удовольствия парень отметил, что у него стало получаться ладить с кольцом, по крайней мере, его желания вели себя вполне пристойно, хоть и не переставали назойливо напоминать о себе.