Зеленая вода, 5/8

[futago-to-kaeru]

Название: Зеленая вода
Глава № 5
Автор:  Командорский голубой песец,  Reijii sama
Персонажи: Фран\Бельфегор, остальная Вария
Рейтинг: R наконец-то
Жанр: экшен, романс, слэш
Размер: макси (8 глав)
Состояние: закончен
Дисклеймер: мир и персонажи принадлежат А. Амано
Предупреждение: предканон + канон
От автора: первая часть представляет собой историю главного персонажа - Франа (детство, встреча с Мукуро и дальнейшее обучение, вступление в Варию), вторая соответствует событиям манги (из канона взяты битва с Расиэлем, финальная с Бьякураном).
Фанфик писался ровно два года, поэтому некоторые моменты приходилось подгонять под новые события в манге, но в целом мы старались сохранить каноничность происходящего

Глава 5

Глава 5
В большой гостиной было светло и шумно, грубоватый мужской смех периодически заглушал звон бутылок и бокалов. В Варии давно не отмечали победу так весело и искренне, как сегодня: несмотря на серьезные раны, почти все участники операции по освобождению резиденции Девятого Вонголы собрались за роскошным столом вместе с офицерами. Фран впервые почувствовал себя важной персоной в окружении подчиненных, в том числе и членов собственного отряда, из которых он помнил в лицо от силы человек десять, а по именам и того меньше. Зато солдаты не переставали на все лады пересказывать истории о том, как ловко иллюзионист справлялся с противниками. Слушая их, Скуало одобрительно усмехался, с удовольствием присоединяясь к тостам за боевое крещение нового хранителя Тумана, которые каждые полчаса произносил Луссурия, восхищаясь юным дарованием. Леви тем временем сидел с самым мрачным видом, опустошая один бокал за другим. Перед отъездом Франа и Бельфегора он пытался устроить в кабинете капитана настоящие разборки за право руководить такой важной для босса миссией, а получив отказ, от всей души пожелал мелкому выскочке вернуться обратно по частям. Иллюзионист не обращал внимания на убийственные взгляды, которые то и дело бросал на него хранитель Грозы. Его гораздо в большей степени смущал тяжелый, физически ощутимый взгляд Бельфегора, буквально не сводившего глаз со своего новоиспеченного напарника. У Франа пробегали мурашки вдоль позвоночника каждый раз, когда он, случайно поворачивая голову в сторону Принца, видел его плотно сжатые в линию губы. Как расценивать такое пристальное внимание к себе, парень не имел ни малейшего представления, поэтому поспешно отводил глаза, отвлекался на разговоры или внимательно вслушивался в очередной пересказ минувших событий.
Когда большие настенные часы показали половину двенадцатого, Скуало поднялся из-за стола.
- Куда вы, капитан? – оглянулся один из лейтенантов, сидевших возле мечника. – Еще ведь совсем рано!
- Проведаю босса, - ответил Супербия, застегивая верхние пуговицы рубашки. – Отнесу наш скромный подарок.
- Передавай ему привет, Ску! – пропел Луссурия, посылая воздушный поцелуй.
Фран проводил мечника усталым взглядом, а когда тот скрылся за дверью, вновь повернулся к столу, наткнувшись глазами на Принца. Бельфегор сидел почти напротив него, закинув одну ногу на другую, и вертел в пальцах длинный стеклянный стакан с чем-то кремово-желтым. Иллюзионист в ответ уставился на Его Высочество, но спустя минуту таинственных переглядываний снова увлекся беседой.

- К тебе можно? – Скуало заглянул в кабинет, одновременно постучав костяшками пальцев о дверной косяк.
Занзас сидел в своем кресле, откинувшись на спинку, и смотрел в окно. Не поворачивая головы, он кивнул. Супербия закрыл за собой дверь и прошел к письменному столу, на котором стоял поднос с массивным хрустальным графином и бокалом.
- Такой день, а ты напиваешься в одиночестве, - хмыкнул мечник, окидывая взглядом всю картину.
- Заткнись, мусор, ты мешаешь мне наслаждаться победой.
Скуало заглянул боссу через плечо и убедился, что тот в отличном расположении духа: спокоен и доволен, как сытый лев, и уже немного пьян.
- У меня для тебя подарок.
Эти слова заставили Занзаса заинтересованно скосить взгляд в сторону своего капитана. Скуало небрежно отставил в сторону графин с виски, и его место тут же заняла роскошного вида темная бутылка.
- Та самая. – Супербия улыбался, едва сдерживая вновь нахлынувшие эмоции. Этот коньяк много значил для босса, да и для него самого тоже. Много лет назад Занзас стащил бутылку из личного запаса Тимотео и в присутствии Скуало спрятал ее в потайной сейф, пообещав, что они разопьют ее, когда он займет место Десятого босса Вонголы. Правда, до сегодняшнего дня даже мечник не мог с уверенностью сказать, отказался ли босс от этой цели или ждет подходящего момента, в любом случае, будет лучше, если символический коньяк сохранится до тех времен. Собственно, это и была одна из основных причин, почему Вария решила отбить семейную виллу Девятого у Мельфиоре.
Занзас посмотрел на бутылку. Скуало молча ждал его реакции, но по непроницаемой физиономии все еще несостоявшегося Десятого никогда невозможно было предугадать, какие эмоции овладеют им в следующий момент. Наконец, губы Занзаса скривились в довольной ухмылке.
- Убери ее в бар, - велел он.
- Как скажешь, - отозвался капитан, исполняя приказ. Когда бутылка заняла почетное место в барном шкафу, Супербия вернулся к столу босса.
- Что ты собираешься теперь делать с замком? – не то чтобы этот вопрос действительно интересовал Скуало; накануне ему звонил Савада, поздравлял с успехом и спрашивал, каковы планы Занзаса касательно отвоеванной резиденции Вонголы. Но упоминать имя Тсунаеши Ску не решился.
- Взорву нахрен.
- Отличная мысль, босс, только там и так полздания разворочено.
- Твою мать, мусор! Я же тебе сказал, чтобы вели себя аккуратнее!
Скуало не выдержал и рассмеялся. Его все еще переполняло чувство победы вперемешку с алкоголем, к тому же нечасто можно было увидеть босса таким довольным – это не скрывал даже его ворчливый тон. В ответ Занзас хмыкнул и кивком головы приказал своему капитану достать второй бокал для виски.

Свет начал расплываться перед глазами желтыми пятнами, а голоса окружающих вроде бы стали громче и сильнее давили на голову. Фран уперся лбом в сложенные ладони. Кажется, несколько глотков какого-то ликера дали свой эффект, тем более что до сего дня весь опыт употребления алкоголя у парня сводился к банке пива, которой его угостил однажды Кен. А за варийским столом не жаловали слабые напитки. Иллюзиониста немного клонило в сон; придерживаясь рукой за спинку стула, он поднялся и обвел взглядом зал. Стрелки на часах показывали без четверти час, но, несмотря на это, никто не собирался расходиться. Единственный, кого не хватало – капитан. Фран не сразу заметил, что место Принца тоже пустует. Когда исчез Бельфегор, хранитель Тумана не знал: под конец у него здорово получалось игнорировать присутствие и странное поведение Его Высочества.
Почти уверенной походкой Фран направился в свою комнату. В коридорах было пусто и тихо, не считая эхом доносившегося гомона из гостиной. Парень потянул за дверную ручку; та с легким щелчком опустилась вниз, и Фран устало толкнул плечом дверь.
Внутри было темно. Отсветы фонарей с улицы падали на стену, позволяя обнаружить белый с золотистой рамкой квадрат выключателя. Полумрак сменился светом, Фран зажмурился и, стаскивая на ходу с себя обувь, футболку и джинсы, добрался до кровати. Свежие простыни захрустели, когда иллюзионист обессилено упал на жесткий матрас. Только сейчас Франу пришло в голову, что он зря включал свет, но снова подниматься его тело категорически отказывалось. «В конце концов, одна ночь не разорит их на счетах за электричество», - мелькнула мысль на грани сознания, когда разум иллюзиониста уже не был в состоянии контролировать происходящее.
И именно в этот момент хранитель Тумана совершил непростительную ошибку: он приоткрыл глаза, и первым, что он увидел, оказался Бельфегор, сидящий в кресле напротив его кровати. Фран тут же принял мудрое решение и снова закрыл глаза, делая вид, что ничего не заметил.
- Будешь меня игнорировать, мелочь?
- С вашего позволения, да, - пробормотал Фран, натягивая повыше одеяло.
- Зачем ты сделал это?
Иллюзионисту потребовалось около минуты, чтобы попытаться вникнуть в суть вопроса напарника.
- Не понимаю, о чем вы.
- Зачем ты вытащил меня тогда?
Голос Бельфегора звучал непривычно серьезно и резко, вместе с угрозой – обычной интонацией любых его слов – в нем звучало что-то еще, очень отдаленно похожее на растерянность.
Сон предательски ускользал, и Фран смирился, что так просто заснуть у него сейчас не получится. Перевернувшись на спину и приподнявшись на локтях, он посмотрел на Принца.
- А что в этом такого особенного, семпай? – протянул иллюзионист, подавляя зевок. – Надо было оставить вас там?
- Зачем?
- Да что вы заладили! – Фран начинал раздражаться, чего с ним давно не случалось. – Вы же раньше работали в паре, разве предыдущий иллюзионист никогда не помогал вам?
- Маммон делал это за деньги.
Бель сидел в своей любимой позе – вальяжно развалившись, закинув одну ногу на другую, опираясь щекой на согнутую в локте руку. Но сейчас его тело не было расслабленно, выдавая напряжение.
В голове иллюзиониста все еще немного гудело от выпитого, не говоря уже о том, что по возвращении с миссии он смог поспать днем всего часов пять – а хотелось сутки, не меньше. Между тем в словах Бельфегора было что-то нелогичное, совершенно не понятное Франу, вызывающее желание запустить в полоумную коронованную башку чем-нибудь тяжелым. В Варии каждый сам за себя – это один из принципов независимого подразделения Вонголы, но неужели за несоблюдение этого негласного правила принято так жестоко карать, мешая выспаться?
Фран выдохнул сквозь зубы.
- Ни зачем. Просто так.
Бельфегор поднялся, и Фран не успел заметить, как через пару мгновений Принц оказался рядом с ним. Губы блондина по-прежнему были вытянуты в тонкую линию. Подтянувшись на кровати, иллюзионист запрокинул голову, и теперь его глаза были на уровне глаз Бельфегора.
- Если вас так это огорчило, семпай, то в следующий раз ни за что не буду вас спасать, пройду мимо, еще и пну, чтобы точно не обиделись, - безразличным голосом пообещал Фран, мысленно проклиная придурочного королевского отпрыска. – Что-нибудь еще?
- Да что ты вообще такое? – прошипел Принц.
Франу стало не по себе. Он боялся даже предположить, что сейчас происходит в нездоровой голове напарника.
- Вам обязательно нужно выяснять это сейчас, семпай?
Бель раздраженно фыркнул и резко отвернулся.
- Выключите, пожалуйста, свет, раз уж вы рядом, - сказал иллюзионист, когда Принц уже собирался захлопнуть за собой дверь.
Хранитель Урагана хлопнул ладонью по выключателю – да так, что пластмасса жалобно заскрипела. Фран закрыл глаза, прислушиваясь к воцарившейся тишине.
Еще раз прокрутив в памяти то, что сказал Бель, он почувствовал запоздалое раздражение. Какого дьявола Принц устроил этот спектакль из-за сущей чепухи, логика иллюзиониста объяснять отказывалась. Впрочем, поступки Его Высочества никогда не отличались логичностью и последовательностью, и Фран быстро успокоил себя мыслью, что стал свидетелем очередного каприза избалованного гения Варии.
Вспомнив о происхождении Бельфегора, Фран задумался о том, откуда взялось в обласканном с пеленок роскошью и вниманием Принце столько недоверия и враждебности, что даже ничего не значащие жесты в его адрес вызывают такое отторжение. Но память услужливо подкинула хранителю Тумана картины из собственного детства, и Фран усмехнулся: ему ли не знать, какова цена такой родительской любви в богатых семьях.
Иллюзионист широко распахнул глаза, уставившись в потолок. Он только сейчас осознал, что допустил мысль, будто у них с чокнутым Потрошителем может быть что-то общее.
«Что за глупости лезут в голову».
Хранитель Тумана перевернулся на другой бок, пытаясь удобнее устроиться на жесткой кровати. Через несколько минут он уже спал глубоким сном, вконец обессилев от интенсивности случающихся с ним происшествий.

Проснувшись, Фран почти ничего не помнил о ночном инциденте. Попытки что-то вспомнить были вытеснены протестами организма, который отказывался нормально функционировать без срочного вливания в него воды – полулитра, никак не меньше. Во рту и горле пересохло, зато иллюзионист не без удовольствия отметил, что иных последствий вчерашнего торжества, как то головные боли или тошнота, не наблюдалось. Наконец-то заставив себя оторваться от постели и приведя внешний вид в порядок, парень спустился в гостиную, которую уже наполнял приятный запах горячего кофе и свежей выпечки.
День пролетел практически незаметно: без происшествий и, что являлось отдельным плюсом для иллюзиониста, без встреч с Принцем. Жизнь вновь входило в привычное русло: никаких миссий для Франа не намечалось, начало тренировок откладывалось на неделю, чтобы дать боевым ранам, пусть и несерьезным, окончательно затянуться. Выловив вечно занятого и спешащего куда-нибудь капитана, Фран поговорил с ним о коробочках и, получив обещание разобраться с этим, продолжил бесцельно слоняться по замку. Заходя вечером в свою комнату, чтобы взять принадлежности для душа, и возвращаясь чуть позже, уже переодетым в пижаму и с полотенцем, наброшенным на мокрую взлохмаченную голову, иллюзионист мечтал только об одном: чтобы день закончился так же тихо и скучно, как он прошел.
Но надеждам парня не суждено было осуществиться. В кресле, закинув ноги на подлокотник, сидел Бельфегор – в точно такой же позе, как накануне ночью. Фран не был уверен, что тактика игнорирования Принца поможет избавиться от назойливой королевской особы, но попробовать стоило.
- Ты где так долго шлялся? – лениво протянул Бель, глядя в потолок, когда иллюзионист с невозмутимым видом прошел мимо своего напарника.
- О, семпай, вы здесь, - придав голосу оттенок удивления, отозвался Фран. – Я был в душе.
- Целый час?
- А что такого? Семпай, ну вы же должны понимать, что парни в четырнадцать лет делают, когда принимают душ, верно?
Бельфегор презрительно фыркнул в ответ. Фран искоса оглянулся на него в надежде увидеть, что Принц удовлетворил свое любопытство и, наконец, оставит его в покое. Но хранитель Урагана сидел на прежнем месте.
Фран бросил влажное полотенце на подоконник, взъерошил волосы одной рукой, стряхивая капельки воды, затем отдернул покрывало на кровати и взбил подушку, подчеркнуто демонстрируя приготовления ко сну. Бросив еще один тоскливый взгляд в сторону незваного гостя, иллюзионист решил, что намеков Его Высочество не понимает – специально или ввиду отсутствия чувства такта – поэтому лучшим вариантом будет взаимное безразличие.
- Я выключаю свет, - сообщил Фран, уже устроившись под одеялом и протягивая руку к кнопке маленького ночника, и, не дождавшись никакой реакции, добавил: - Спокойной ночи, семпай.
Через несколько минут Фран услышал, как открылась и закрылась дверь его комнаты.

Через неделю иллюзионист почти привык к вечерним визитам Бельфегора. К счастью, Принц больше не заводил странных разговоров, самое большее – они перебрасывались парой-тройкой взаимных колкостей, после чего хранитель Тумана ложился спать, а Бель, посидев с задумчивым видом еще минут пять-десять, уходил к себе. Днем не происходило ничего необычного: остальные офицеры потихоньку привыкали к ставшим неизменными ленивым перебранкам новоиспеченных напарников, Бельфегор обзавелся привычкой отвечать на добрую половину язвительностей Франа своими ножами, а Фран, в свою очередь, придумал пару нехитрых способов избежать болезненных последствий этой привычки: уворачиваться было бесполезно – это лишь сильнее злило Принца, зато с помощью иллюзий оказалось вполне возможно обмануть его.
Так проходили дни, а по вечерам Фран снова обнаруживал Его Высочество на прежнем месте, и это не смущало парня, пока не приносило лично ему никаких неудобств.

- Это еще что? – Бельфегор соизволил обратить свой лик к Франу. Тот, тяжело пыхтя, что-то втаскивал в комнату.
- Матрас, семпай, - отозвался иллюзионист, ногой захлопывая дверь. – Очень мягкий и удобный.
- И зачем он тебе?
- Как это – зачем? Вы пробовали спать на моем?
- С какой стати?!
- А у меня уже спина болит. Можно подумать, что в чехле бетонная плита зашита! – Фран выразительно хмурился и размахивал руками, в то время как голос его оставался привычно равнодушным. – У вас их аж пять штук, к тому же вы все равно тут торчите, я и подумал, что если заберу один матрас, вы даже не заметите.
- Что? – растерялся Бель, привставая с кресла и всматриваясь в бесцеремонно украденную у него вещь. – Ты посмел трогать собственность Принца??
Фран доволок матрас до кровати и бросил на пол, устало плюхнувшись на него. Воздух начинал почти ощутимо потрескивать от напряжения под тяжелым взглядом хранителя Урагана. Иллюзионист откинул голову назад и покосился по Бельфегора.
- Семпай, это всего лишь матрас, - сказал он с укором. – Нельзя быть таким мелочным.
Улыбка Принца превратилась в оскал.
- Да я тебя!.. Сейчас же верни на место, гаденыш!
- Ну нет, думаете, легко было тащить сюда такую тяжесть? – возмутился Фран. – А если бы вы проводили вечера в своей комнате, а не в моей, то смогли бы уследить за своими вещами. Семпай.
Бросив презрительное «тц», Бельфегор отвернулся к окну, больше не обращая внимания на парня. Тот, в свою очередь, тоже быстро переключился на обустройство своей постели.

Войдя в комнату, Фран первым делом бросил взгляд на кресло, которое неизменно по вечерам было занято королевской задницей Его Высочества. Синеватый свет из окна освещал пустое кресло. Иллюзионист на миг подумал, что в комнате отсутствует какой-то важный элемент, без которого уже обстановка кажется не той. Отогнав эти мысли, парень бросил на кресло куртку, чтобы заполнить пустоту, и подошел к окну. Рама бесшумно приоткрылась, и в комнату хлынули звуки и запахи ночного сада. Ночь выдалась восхитительная. Трещали цикады, посвистывали птицы, эхом доносилось журчание большого фонтана. Все небо было усыпано звездами, Фран вспомнил, что уже очень давно не смотрел на звезды: кажется, в последний раз это было еще на заброшенной вилле. Когда садилось солнце и спадала жара, он выходил в сад, устраивался в гамаке, чтобы слушать поскрипывание старых яблонь и смотреть на небо сквозь шелестящие кроны. Засыпая, он попадал в свою пустынную иллюзию, и порой учитель в качестве поощрения брал его с собой на прогулку по другим мирам. Это было похоже на сказку: иллюзия за иллюзией, один мир сменялся другим, и иногда было трудно поверить, что тебя окружает всего лишь искусный обман. На фоне тех мест, которые они посещали, собственный мир Франа выглядел жалко. Он не понимал, в чем дело, ведь если мир есть порождение фантазии, то он смог бы придумать что-то поинтереснее голой выжженной пустыни. Но учитель отмалчивался и уклончиво говорил, что мир не является отражением желаний, подсознания, души или судьбы, имеет совсем иную природу, понять которую может лишь тот, кто хоть раз видел изнанку иллюзий. И Фран сгорал от любопытства, но ничего не выпытывал; он ждал, когда иллюзии сами откроются ему и позволят увидеть свою обратную сторону.
Теплый ветер шевелил его волосы, и их кончики щекотно задевали плечи. Неожиданно что-то, непохожее на дуновение ветра, обожгло кожу. Иллюзионист спиной ощутил мягкое тепло, а на шее – как будто чье-то горячее дыхание. От нагретого за день воздуха стало немного душно. Фран поглубже вдохнул и почувствовал, как его тело расслабляется: от сладких запахов цветов, травы и земли, от очень тонкого аромата шампуня и непонятно откуда взявшегося запаха теплого молока. Иллюзионист давно не ощущал себя так спокойно и свободно, будто рядом на многие мили вокруг – ни единой живой души, никто не побеспокоит его, можно позволить себе потерять бдительность. Только слишком уж жгучее тепло на коже и подозрительно знакомый запах металла и молока нарушали эту гармонию. Фран не чувствовал рядом чьего-либо присутствия, но так могло пахнуть только от одного человека. Что-то мягко коснулось его, хранитель Тумана внутренне напрягся, пытаясь снова собраться с мыслями, но разомлевшее сознание тому не способствовало.
- Семпай, что это значит?
Когда Фран резко оглянулся, за его спиной никого не оказалось. Деверь в комнату была приоткрыта, тонкая полоска желтого света падала на пол. Мягкий ковер скрадывал звуки шагов, затем хлопнула одна из соседних дверей, и все стихло.
Иллюзионист выглянул в коридор.
- Спокойной ночи, семпай, - сказал он, чуть повысив голос.
На всякий случай Фран закрыл дверь на защелку и всерьез задумался о том, чтобы попросить капитана распорядиться о дополнительном замке в его комнату: развлечения у Бельфегора становились все более неожиданными, как знать, что Принц выкинет в следующий раз. Спрятаться в темноте, чтобы потом подкрасться и напугать – несолидно для особы королевских кровей. И о чем Принц только думал? Но надо отдать ему должное, на этот раз у него получилось рассердить своего напарника.
Иллюзионист встряхнул подушку, словно вымещая на ней свое раздражение, и плюхнулся на кровать так, что та на миг прогнулась под его худым телом. Он точно не знал, что его больше вывело из равновесия: то, что Бель прятался здесь, был рядом, когда Фран впервые за последнее время расслабился и наслаждался одиночеством наедине со своими мыслями, или то, что Его Высочество дезертировал, не завершив свою очередную издевательскую выходку. И не важно, хотел Принц его только напугать или, наконец, убить.
Фран долго ворочался, прежде чем окончательно устал и обессилено распластался по кровати. Внутри все щекотало от обиды. Ему хотелось знать, почему Принц каждый вечер приходит к нему в комнату, молчит и наблюдает, почему сегодня ждал его, чего он хотел и почему ушел, так ничего и не сделав… Или сделав? Возможно, Принц получил то, что хотел, поэтому так быстро исчез. Фран не впервые сталкивался с тем, чего не может объяснить, в конце концов, он четыре года скитался по мирам иллюзий. Но редко случалось, что он не мог разобраться с творящимся в его собственной голове.

Это была самая обычная картонная коробка, размером раз в пять больше головы Франа; из-под неплотно закрытой крышки вызывающе выглядывал овальный голубой глаз, отражающий блики электрического света. Иллюзионист совершенно не был уверен в безопасности содержимого этой коробки, поэтому предпочел не трогать ее.
- Открывай, - скомандовал Бельфегор.
- Нет, спасибо. Я знаю, что бывает в таких случаях: я открою ее, оттуда выскочит боксерская перчатка на пружине и…
- Не испытывай терпение Принца!
Лезвие ножа вонзилось парню в предплечье. Тихо зашипев и наморщившись, Фран тут же неаккуратным движением вытащил стилет, сделав себе еще больнее, и бросил его на пол.
Франу уже очень давно никто ничего не дарил, поэтому подобные жесты в свой адрес он априори воспринимал с подозрением, а уж подарки от Принца – вещь наверняка опасная во всех отношениях.
Картон захрустел, надрываясь; иллюзионист внимательно осмотрел содержимое коробки, не решаясь извлечь необычный предмет.
- Ну и что это такое, семпай? – сдался Фран после нескольких попыток придумать назначение огромной шапке в виде жизнерадостной лягушачьей головы.
- Теперь ты будешь это носить. – Голос Бельфегора звучал не столько повелительно, сколько великодушно, словно он только что оказал своему напарнику величайшую милость, и тот немедленно должен пасть ниц перед благородством Его Высочества.
Фран падать не торопился. Он скептично посмотрел на коллегу.
- Почему я должен это носить? – спросил, наконец, Фран, не дождавшись объяснений от Бельфегора.
- Потому что ты похож на лягушку, а так ни у кого не останется сомнений, что ты лягушка.
Принц улыбнулся еще шире. Кажется, он был ужасно доволен своей шуткой.
Фран только обреченно вздохнул и переставил коробку с кровати на пол, поправив замявшееся покрывало.
- А что будет, если я откажусь, семпай? – спросил иллюзионист.
- Ши-ши-ши.
Слух едва уловил шелестящий лязг разворачиваемого стального веера, выражавший мнение Бельфегора по этому вопросу красноречивее слов. Иллюзионист уже не удивлялся специфическому чувству юмора Принца Потрошителя, но сейчас в животе неприятно щекотало от предчувствия, что эта шутка может затянуться надолго.
- Маммон всегда носил на голове лягушку. Раз ты иллюзионист, то тоже должен.
- А вам не приходило в голову, что я более могущественный иллюзионист, чем ваш бывший, и могу справляться без жабы?
- Лягушки, - неожиданно сдержанно поправил Принц.
Фран оглянулся. Бельфегор буквально светился уверенностью в гениальности своей выходки, как и всего прочего, что делает варийский гений… Но только на этот раз Фран не собирался молча мириться с королевским произволом: можно многое стерпеть, ссылаясь на нестабильность психики Его Высочества, но так унижать себя парень не позволит даже всеобщепризнанному психопату.

Когда Фран вошел в гостиную, где уже был накрыт к завтраку стол, все присутствующие мгновенно умолкли.
- С добрым утром, - безэмоционально приветствовал всех иллюзионист, не обращая внимания на их реакцию.
Гримаса удивления на лице хранителя Грозы быстро сменилась самодовольной усмешкой, Луссурия, приоткрыв рот, следил за младшим коллегой, Бельфегор засмеялся сквозь зубы, даже капитан не остался равнодушным, фыркнув что-то в чашку с кофе.
- Что это такое, малыш? – нарушил молчание Луссурия. – Если ты решил сменить имидж, мог бы обратиться ко мне. Для первых экспериментов с образом неплохо, но это не твой стиль, не обижайся.
То ли причиной тому были непроницаемые солнечные очки, то ли в мозгу хранителя Солнца стоял какой-то особый механизм, фильтрующий направленные на него негативные эмоции – так или иначе, Луссурия, кажется, не заметил тяжелого взгляда Франа. Зато Принц выглядел более чем довольным. По его светящейся улыбке Скуало догадался, кто подсказал мальчишке надеть на голову лягушачью шапку, но вмешиваться в непростые отношения подчиненных он не собирался, решив, что вскоре Бельфегору это надоест и нелепая шапка пропадет сама собой. Иллюзионист тоже очень на это рассчитывал.
Но шапка не пропала ни через несколько ней, ни через неделю, ни через месяц. Она упорно возвращалась к Франу. Возвращалась всегда: парень ее выбрасывал, однажды даже ритуально сжигал во дворе, прятал ее с помощью иллюзий, но потом он неизменно находил ее в своей комнате. Большие голубые глаза озорно смотрели на Франа, лишая его всякой воли к сопротивлению. В конце концов, пришлось искать в сложившейся ситуации хоть какие-то плюсы: если Его Высочеству вздумается метнуть десяток ножей в голову своему напарнику, то шапка может оказаться даже полезной. Фран стал постепенно привыкать к этой лягушачьей голове.

Настроение, привычки и способы действовать на нервы окружающим у Принца менялись довольно быстро. Ночные визиты к иллюзионисту прекратились так же внезапно, как начались. Это вселило в хранителя Тумана надежду на то, что шутка с шапкой-лягушкой тоже вскоре перестанет быть актуальной. Фран изо всех сил верил в это, несмотря на природный скептицизм.
- Какого черта… - пробубнил себе под нос Фран, застыв в дверях кухни.
На одном из столов стараниями неизвестного гения был возведен макет замка. С башенками. Из сотни одинаковых пакетиков из-под кактусового сока. Личность гения тут же была установлена: на краю широкого подоконника сидел Бельфегор и задумчиво выливал содержимое очередного пакета в горшок с цветком. И ведь Принц наверняка знал, что единственным потребителем этого продукта являлся его напарник, Франу оставалось только поражаться коварству ума Бельфегора.
Фран прошел к холодильнику, в котором хранились напитки, и заглянул внутрь. Ну конечно, одна из полок была опустошена, а иллюзиониста, как назло, сейчас так мучила жажда.
- И как это понимать? – риторически спросил парень, покосившись на Бельфегора.
- Принцу скучно, - сообщил тот. С этими словами он водрузил последний пакетик на вершину своего архитектурного шедевра и вышел из кухни.
Фран захлопнул дверцу холодильника и возвел глаза к потолку. Судя по всему, Принц в приступах меланхолии пакостил ничуть не меньше, чем в хорошем расположении духа.
Зато иллюзионист не без некоторой доли удовольствия отметил, что пакостил Его Высочество не только ему. В коридоре хранителя Тумана чуть не сбил с ног Скуало. Прильнув к стене, Фран избежал участи быть сметенным этим ураганом; капитан даже не заметил парня. Супербия завернул в гостиную, откуда тут же послышались характерные крики. Фран подошел ближе к ведущей в гостиную арке и прислушался.
- Да мне плевать! Я тебя спрашиваю, что это, мать твою?!
- Я же сказал, что Принцу было скууу…
Бель не успел закончить мысль, как что-то громко разбилось. Бельфегор зашипел. Снова послышался звук бьющегося стекла, и Фран решил одним глазом посмотреть, что там происходит.
Принц сидел на обеденном столе, забравшись на него с ногами, по полу были разбросаны осколки вазы, попавшей под стальную «руку» капитана, пытавшегося снести венценосную голову.
- Этот пакет должен был вчера отправиться в Японию с остальными документами, какого хрена он делает в корзине с мусором? Кто тебе вообще позволил своими королевскими ручонками лезть в мои бумаги?!
Иллюзионист не удержался от смешка: он так ясно представил себе, как лет десять-пятнадцать назад Скуало отчитывал нашкодившего Принца, будто сам был тому свидетелем. От минутной задумчивости Франа отвлек нож, вонзившийся ему в шапку, которая выдавала спрятавшегося в засаде хранителя Тумана.
- Тебя не учили, что подслушивать нехорошо, лягушка? – спросил сквозь смех Бельфегор.
В следующую секунду меч Скуало рассек воздух в опасной близости от коронованной персоны; воспользовавшись замешательством Принца, Фран немедленно ретировался.

Единственным, кто в последующую неделю не подвергся провокациям Бельфегора, был босс, который в принципе не замечал происходящего в штабе Варии, а вредить непосредственно Занзасу Принц не рисковал. Поскольку Скуало на шутки реагировал слишком шумно, Леви – слишком разрушительно, Луссурия не реагировал вообще, неудивительно, что фаворитом Бельфегора стал его несовершеннолетний напарник, которой словно для этого и был принят в Варию. И хотя Фран в ответ на большую часть выходок Его Высочества не выражал никаких эмоций, хранителю Урагана нравилось замечать, как темнеют от раздражения зеленые глаза – это считалось для Принца чем-то вроде джек-пота, а большего от флегматичного иллюзиониста и не дождаться.
Происходящее быстро перестало казаться Франу хоть сколько-нибудь забавным. Бельфегор был постоянно раздражен и не упускал возможности выплеснуть агрессию на иллюзиониста. Лягушачья шапка почти все время напоминала огромную игольницу, утыканную множеством блестящих лезвий, Фран привык, что в любой момент в него может полететь нож. Принц не разговаривал с ним, как, впрочем, и с остальными коллегами. Скуало говорил, что у варийского гения такие приступы – обычное явление, Бель скучает без дела, вот пустит несколько литров чужой крови – и успокоится. Иллюзионисту оставалось только надеяться, что Бельфегор не сочтет наиболее подходящей для этой цели его кровь.

Фран осторожно открыл бутылочку с гелем для душа и принюхался. С тех пор, как однажды вместо геля внутри оказалась кислота, парень стал более предусмотрительным. Нос иллюзиониста уловил резковатый, но все же парфюмерный запах. Выдавив немного тягучей жидкости на ладонь и растерев ее пальцами, Фран убедился, что ему ничего не угрожает, а значит, в этот раз можно принять душ без приключений. Опасность подстерегала иллюзиониста почти на финише: он чуть не поскользнулся на мокром кафеле, когда свет резко погас. Сквозь маленькое мутное окошко под потолком сочился блеклый дневной свет. Фран обернул полотенце вокруг бедер и двинулся к выходу. Оказавшись у двери, парень протянул руку, чтобы на ощупь найти выключатель, но вместо этого он обнаружил что-то мягкое и… шерстяное. В то же мгновенье кто-то поймал его запястье.
- Не смешно, семпай, - выдохнул Фран. – Я чуть не разбил голову.
- Глупости. Если кто-то и разобьет тебе голову, то это будет Принц.
- Вам еще не надоело?
Второй рукой иллюзионист все-таки нашел выключатель, и под потолком снова загорелась белая лампа.
- О чем ты? – спросил Бельфегор. Уголки его рта были опущены.
- О вашем поведении в последние дни, семпай. Эти идиотские выходки уже всех достали.
Фран с неудовольствием отметил, что не может сдерживать гневные нотки в голосе.
- Ну, я же Принц. – На лице Бельфегора снова засияла широкая улыбка. – Поэтому могу делать, что захочу.
- А как же воспитание? А королевские манеры? Что-то не похожи вы на отпрыска королевской семьи, может, вы и не принц вовсе?
- Ты нарываешься, лягушка, - прохихикал Бель.
- Что, я угадал? Задел за больное, да? Ох, бедный-бедный Бел-семпай, он так привык называть себя Принцем, что и сам поверил, будто…
Бельфегор ногой толкнул дверь и, все еще сжимая запястье напарника, выволок того в коридор. Со всей силы толкнув Франа к стене, он завел его руку за голову, одновременно поднося к тонкой шее нож.
Сейчас иллюзионист казался еще более беззащитным, чем обычно. Мешковатая одежда скрывала его худобу, а теперь можно было разглядеть каждое выступающее ребро и ключицы, непропорционально узкие плечи и впавший живот. Влажная кожа мгновенно покрылась мурашками. Откуда-то тянул сквозняк, Фран начинал мелко дрожать, неотрывно глядя на Принца.
- Ты сомневаешься в подлинности моей короны, сопляк? – зашипел Бельфегор.
- Что вы, семпай, я не сомневаюсь, - с издевкой в голосе ответил хранитель Тумана, стараясь отстраниться от лезвия ножа.
- Ты посмел усомниться в моем происхождении?
Иллюзионисту вдруг стало страшно. Капитан не предупреждал его, что сильнее, чем вид собственной крови, Принца задевают шутки о его семье.
- Думаешь, что я не достоин стать королем? По-твоему, я не подхожу для этого?- тягучий голос Бельфегора срывался на хрип.
Фран решил, что сейчас лучше молчать – и надеяться, что кто-нибудь придет сюда раньше, чем чокнутый Потрошитель перережет ему горло.
Лезвие плотно прижалось к шее, скользнуло вниз, оставив тонкий порез ниже ключицы, который лишь спустя несколько секунд засочился кровью.
Бель выпрямился и отступил шаг назад.
- У тебя пять минут, лягушка. Одеваешься и выходишь к западному крылу, и только попробуй опоздать хоть на минуту.
- С чего вдруг я должен выполнять ваши приказы? – Фран предусмотрительно двинулся вдоль стены к своей комнате, чтобы успеть захлопнуть дверь в случае опасности. Но Принц уже спрятал оружие. Бросив неопределенный взгляд на своего напарника, он развернулся и вышел из офицерского коридора.

Через пять минут иллюзионист, облокотившись на каменные перила крыльца, наблюдал, как его напарник о чем-то договаривается с мужчиной, одетым в джинсы и свободную рубашку не по форме. Бельфегор жестом велел Франу следовать за ними, и все трое направились к ангару, где стояли вертолеты.
- Садись, - приказал Принц, когда опустилась дверь одного из вертолетов с эмблемой Урагана Варии.
- Может, вы сначала объясните, куда…
Иллюзионист не успел закончить вопрос, как его грубо толкнули в спину по направлению к трапу.
- Как скажете, семпай, - вздохнул Фран, забираясь в салон.
Пока их пилот возился в ангаре, хранители сидели, не проронив ни слова. Фран искоса наблюдал за Бельфегором, а тот, в свою очередь, развалившись поперек ряда кожаных кресел, играл серебристыми ножами. Снаружи загрохотал механизм, раздвигающий крышу ангара, мужчина занял место за штурвалом.
- Лететь долго, так что можете пока поспать, - сказал он своим пассажирам и занялся приборной панелью.
Когда вертолет поднялся в воздух, а уши иллюзиониста привыкли к монотонному гулу, парень смог различить играющую в салоне музыку. Все это время Принц не выражал никаких эмоций, пару раз он подтягивался на своем сидении, чтобы выглянуть в иллюминатор, потом возвращался в исходное положение и лежал почти неподвижно: возможно, он разглядывал потолок, стены или – как знать – своего напарника, сидящего напротив, в любом случае, густая светлая челка хранила эту тайну.
Фран не решался беспокоить Его Высочество расспросами о том, куда они направляются. Все происходило слишком быстро: всего полчаса назад он проснулся, успел только принять душ и вот уже летит неведомо куда в компании Принца Потрошителя, который вечно норовит не то просто покалечить, не то взаправду убить младшего коллегу. Только сейчас иллюзионисту пришло в голову, что никто не знает, куда они отправились.
- Семпай, вы предупредили кого-нибудь, что мы решили прогуляться с утра?
- Принц никогда никого не предупреждает о своих планах, - лениво растягивая слова, ответил Бель. – Беспокоишься, что в штабе не будут знать, где искать твой труп?
- Это вряд ли, всем известно, что единственный, кто постоянно на меня покушается, это вы, семпай, - заверил его Фран. – Хотя я сомневаюсь, что вы сможете меня убить, я достаточно сильный иллюзионист. Так вы не скажете, куда мы летим?
- Нет, - отрезал Бельфегор. Выпутавшись из свисающих со спинок кресел ремней, которые он не потрудился пристегнуть, хранитель Урагана, пошатываясь, перебрался в заднюю часть салона и, усевшись с ногами на кресло, уставился в иллюминатор.
Фран никогда не страдал от любопытства. Нет так нет, решив не терзать себя догадками и домыслами, парень последовал совету пилота и, найдя удобную позу для сна, закрыл глаза. Панель электронных часов показывала всего восемь утра, и Фран отчего-то был уверен, что силы ему сегодня еще понадобятся.
Первым, что он почувствовал, открыв глаза, была тошнота. Потребовалось несколько секунд, прежде чем Фран сообразил, где находится. Он наклонил голову, разминая шею, и увидел, что Бельфегор уже сидит рядом с пилотом и на что-то показывает тому, тыча пальцем в лобовое стекло. Отстегнув ремень, впившийся в плечо и оставивший на коже красные следы, Фран переполз по сидениям ближе, чтобы слышать разговор.
- Синьор, там нет подходящего места. Чуть западнее будет частный аэродром, вряд ли они запретят посадку вертолету с гербом Варии, - сказал мужчина.
Иллюзионист не услышал, что ответил хранитель Урагана, зато заметил, как при этом нахмурился пилот.
- Я не хочу спорить с вами, синьор, но я бы не советовал… Да, я понял. Как пожелаете.
Придерживаясь за стену, Фран подошел к ним и заглянул через плечо Принца.
Они летели не слишком высоко над землей, можно было разглядеть разбросанные тут и там по обширным зеленым лугам домики, желтые и коричневые квадраты полей, круто извивающуюся полоску реки.
- Вы проснулись, синьор, - улыбнулся пилот, обращаясь к хранителю Тумана. - Пристегнитесь, сейчас будем садиться.

Когда Фран спускался по трапу, его слегка пошатывало. Похоже, за столько лет он совсем отвык от перелетов. Бельфегор стоял чуть поодаль и задумчиво смотрел на горизонт. Раздался выстрел; иллюзионист вздрогнул и оглянулся на звук. Издалека к ним приближался высокий человек, размахивающий ружьем. Бель повернул голову в сторону агрессивно настроенного незнакомца.
- Чего и следовало ожидать, - констатировал пилот, подтягивая ремень джинсов. – Мы приземлились прямо посреди его участка, как вы и просили, синьор. – Последнее мужчина произнес с явной усмешкой. – Сейчас попробую разобраться.
Свежий воздух, наконец, подействовал, и Франу стало ощутимо легче дышать. Он немного прошелся, осмотрелся, после чего остановился рядом с Бельфегором.
- Семпай, мы ведь не в Италии, верно? – спросил он, не особо надеясь, что Его Высочество снизойдет до ответа.
- Нет, - отозвался Принц.
- Я все еще не против узнать, где же мы и зачем здесь оказались, - намекнул иллюзионист.
- Скоро узнаешь, - ответил Бель и, развернувшись, пошел навстречу их пилоту, который уже возвращался с переговоров.
- Все в порядке, - улыбался тот. – Этот любезный синьор совсем не против потерпеть наш вертолет здесь несколько часов. А еще он очень настаивал, чтобы вы воспользовались его машиной. Так что можете отправляться на свою прогулку, пока мы с ним выпьем по бутылочке пива.
Хозяин земли действительно приветливо махал им рукой, показывая на припаркованный рядом с домом синий форд.
- Идем, - бросил Принц, направляясь к машине. Фран пожал плечами и последовал за напарником.

Они выехали на широкую дорогу, идущую вдоль окруженных садами домов, но уже через полкилометра свернули, и по обе стороны от них раскинулись ярко-зеленые неухоженные луга. Дорога виляла меж холмов, иногда круто уходя вниз; Фран попробовал высунуть голову в окно, но смог разглядеть только далеко впереди силуэт высокого темного здания необычной формы. Решив не портить себе сюрприз, весь дальнейший путь он развлекался созерцанием однообразных пейзажей.
Машина остановилась. Хранители вышли из нее и направились вверх по ступеням, выщербленным в поднимающейся по склону холма тропинке. Поднявшись, они оказались у подножия…
Это был настоящий дворец. Такой, как рисуют в книжках о принцессах: с высокими белоснежными зубчатыми стенами и островерхими башнями. Фран не верил своим глазам, такие кукольные дворцы ему доводилось видеть только в Дисней Лэнде.
Но первое впечатление оказалось обманчивым. Присмотревшись, иллюзионист заметил, что с нескольких сторон стены разрушены, белый цвет выглядит таковым только в тени, на солнечной стороне отчетливо виднелась темная от сырости каменная кладка. Тут и там вьющиеся растения опутывали здание, цепляясь за пустые оконные проемы, а на красных крышах башенок чернели дыры от обвалившейся черепицы.
- Ты спрашивал про мою семью, лягушка. – Услышав голос Бельфегора, Фран отвлекся от изучения местности. – Ну, так вот, где-то здесь они и похоронены. Большей частью.
- Это ваш дворец, семпай?
- Естественно, мой. Я ведь единственный наследник.
Последние слова Принц как-то особенно подчеркнул и довольно оскалился, словно они доставляли ему удовольствие.
- А мы пойдем туда? – с надеждой в голосе спросил иллюзионист. – Всегда мечтал погулять по настоящему заброшенному дворцу!
Хранитель Урагана повел плечами в знак того, что ему глубоко плевать, чем собирается заняться Фран. Получив полную свободу действий, тот быстрым шагом направился к высокой арке, ведущей в заросший сад. Еще некоторое время Бельфегор стоял на прежнем месте, глядя перед собой и словно пытаясь что-то вспомнить, потом задумчиво усмехнулся и зашагал вслед за напарником.

Солнечный свет падал бледно-желтыми полосами сквозь затянутые клоками паутины окна, освещая пустые коридоры. Под ногами хрустела каменная крошка, с улицы доносилось пронзительное чириканье птиц. Фран медленно шел вдоль галереи, на стенах которой еще сохранились кое-где остатки выцветших гобеленов и картин в треснувших рамах. Оказавшись в небольшой зале, иллюзионист наконец-то вдохнул свежий воздух: ветер, проникавший сюда через пустой дверной проем, разгонял затхлый запах сырости и пыли. Изнутри дворец выглядел еще печальнее, чем снаружи, от былой роскоши остались только истертые ковры, погрызенные мышами, рассохшаяся мебель с облезшей позолотой, осколки хрустальных кристаллов на большой покореженной люстре. Здесь явно не один год хозяйничали мародеры, и все, что представляло хоть какую-то ценность, было унесено. Местами на полу обнаруживались черные пятна от копоти костров. Но, несмотря на это, Фран был в восторге. После залы он вновь свернул в длинный коридор, где остановился перед большой картиной, изображавшей, судя по всему, королевскую семью. Лица были вырезаны, а нижняя часть сильно искромсана ножами. Иллюзионист смог разобрать силуэт главы семейства, блекло-розовый цвет платья его жены и фигуры двух детей с одинаковыми шапками пшеничных волос.
Где-то поблизости раздался шум; Фран оглянулся и увидел, как Принц осторожно поднимался по лестнице, с которой при каждом шаге осыпались истертые в пыль камни.
- Семпай, а у вас были братья или сестры? – повысив голос, спросил иллюзионист.
Бельфегор остановился.
- Конечно, нет. С чего тебе в голову пришла такая идиотская мысль?
- Просто так, - отозвался хранитель Тумана, отрывая, наконец, взгляд от картины и направляясь дальше. – А что случилось с вашей семьей?
На этот раз Фран оказался в просторном помещении, похожем на бальный зал. Вдоль стен были разбросаны обломки стульев, валялась поржавевшая ширма.
- Я же говорил, что убил их всех. – Судя по гулкому эхо, Бельфегор уже был на втором этаже.
- Неужели вы смогли перерезать столько людей? Сколько же вам было лет? Пять? Шесть?
- Не твое дело, лягушка.
- Как скажете, семпай.
Посреди зала стоял рояль. Как у него это получалось, Фран так и не смог понять: все ножки были подкошены, изъедены насекомыми и разбухли от влаги, но все еще каким-то чудом удерживали на себе огромный вес. Сам рояль походил на человеческое тело, изуродованное пытками: из-под откинутой надломленной крышки торчали вывернутые наружу внутренности, искореженные клавиши беспорядочно выбивались из строя, половины из них и вовсе не доставало, и несмотря на это, он по-прежнему находился на своем месте, вероятно, как и в пору своей счастливой жизни при королевской семье, которой давно нет в живых. Фран аккуратно нажал на одну из клавиш, но кроме глухого деревянного стука он ничего не услышал; зато другая клавиша задела уцелевшую струну, раздался фальшивый протяжный звук, и парень поспешно оставил инструмент в покое. Отчего-то иллюзионист проникся уважением к этому роялю, стойко переносящему испытание временем.

Второй этаж выглядел чуть менее обшарпанным, чем первый. Вероятно, не так уж много находилось желающих испытать на прочность старые лестницы. Бельфегор неторопливо шел мимо сохранивших клочки вытертой обивки стен, пиная попадающийся под ногами мусор. Остановившись у одной из приоткрытых дверей, Принц посмотрел на нее с удивлением, будто видел впервые или вовсе не ожидал увидеть здесь. Белые створки, скрипя, заманчиво покачивались от гуляющего по опустевшему зданию сквозняка. Решившись, наконец, войти, Бель толкнул ногой дверь и шагнул в комнату.
Окно заслоняла раскидистая крона, сквозь нее пробивался солнечный свет, в котором кружили мелкие пылинки. Лучи падали на пол, высвечивая дорожки к противоположной стене, где стояли две кровати. Бельфегор до последнего игнорировал их: он рассматривал мелкий сор, разбросанный повсюду, грязный ком тряпья, напоминающий распотрошенную игрушку. Гнетущее чувство, которое досаждало ему столько дней, усилилось.
Он смотрел на две некогда одинаковые детские кровати, над которыми свисали лоскуты балдахинов. Похоже, их никто не трогал с тех пор: шелковое постельное белье лежало на месте, хоть и подпорченное временем. Бельфегор подошел к одной из них и опустился на корточки. Всюду были следы ножей, на простыне – давно въевшиеся черные пятна: большие, насквозь пропитавшие даже матрас, и мелкие, как брызги. Блондин задумчиво протянул руку и коснулся спинки кровати. На белой лакированной поверхности, покрывшейся пузырями, четко выделялись бороздки от ногтей.
Резкий порыв ветра распахнул рамы, те с грохотом ударились о стены, рассыпая осколки стекла. Бельфегор отвлекся от своих мыслей и повернул голову. Его взгляд наткнулся на большой кусок зеркала, прислоненный в углу. Поверхность была мутной, но Принц смог разобрать тусклое отражение: позади него свисало полотно голубоватого балдахина второй кровати, на котором неровными черными буквами было выведено слово «Победитель». Под этой надписью отражалась его собственная светловолосая голова с мерцающей в бликах света серебряной диадемой.
- Победитель, - повторил Бельфегор, растягивая звуки. – Ши-ши-ши…
Он запрокинул голову и засмеялся; он ощутил, как вместе с воздухом из его легких уходит скребущее чувство, с каждым выдохом внутри становится все легче. Бельфегор понял, что ему не хватало именно этого: приехать сюда, еще раз убедиться, увидеть своими глазами и потрогать пальцами неопровержимые доказательства того, что он – лучший. Победитель. Единственный наследник, достойный короны. Ему нет равных, а те, кто не признал его превосходство, где они теперь? Мертвы, все до одного.
Принц чувствовал, как внутри разливается приятное тепло, раздражение сменялось возбуждением. Все, что его беспокоило, прошло, ну, или почти все. Оставалась одна небольшая деталь, которой не хватало для полной гармонии, и Бельфегор не собирался уезжать отсюда неудовлетворенным.